Юрий Иванов-Милюхин - Абреки Шамиля [СИ]

— Хорошо, я расскажу вам, Ваше Величество, как все было. Мы с первого взгляда полюбили друг друга еще на втором курсе университета. После окончания учебы приехали сюда, чтобы совершить между нами помолвку, — взяв себя в руки, решился на рассказ жених. Он указал пальцем в сторону стоящего посередине зала кавалерийского офицера. — В день нашего приезда этот господин вошел в мою комнату и потребовал, чтобы я немедленно убирался с острова. Я отказался это сделать, тогда он через несколько дней снова проник в мою спальню и навязал дуэль с ним. И пусть этот негодяй молит Бога, что остался жив, потому что я бы его не пощадил.

— Кто же помешал вам довести поединок до конца? — с явным интересом спросил Бернадот.

— Моя невеста, — Захар потупил взор. — Она не желала смерти своему бывшему другу детства.

Молча слушавшая суженого, девушка негромко подтвердила:

— Ваше Величество, мой жених рассказал правду.

За спиной у короля возникло какое–то движение, между придворными, внимавшими диалогу, протиснулся отец невесты и встал рядом с ней:

— Моя дочь никогда нас не обманывала, она и сейчас рассказала, как было на самом деле, — с пафосом заявил профессор. — Ваше Величество, за ее слова я готов положить голову на гильотину.

В этот момент с середины зала донеслось звериное рычание, все невольно развернулись в ту сторону. Вилен Карлсон, сверкая бешенными глазами, рвал из ножен шпагу, видно было, что он готов был проткнуть любого, кто встанет на его пути.

— И вы поверили этому ублюдку из первобытного племени? — брызгал он слюной. — Это русский казак вызвал меня на дуэль, а когда я оступился, он едва не убил меня своей саблей. Позвольте нам, Ваше Величество, продолжить поединок и я докажу всем, находящимся здесь, что не уроню чести офицера шведской гвардии.

— Это откровенная ложь, месье Вилен Карлсон, вы проиграли поединок в честном бою, а теперь хотите оправдать свою трусость, — с возмущением подалась снова вперед девушка. — К тому же, мой жених не из первобытного племени, если хотите знать, его матерью является французская аристократка Софи д, Люссон.

В зале раздался удивленный ропот, многочисленные гости с еще большим вниманием обратили свои взоры на героев драмы. Король растерянно почмокал губами и переступил с ноги на ногу:

— С каждой минутой перед нами возникают все новые загадки, — пробормотал он себе под нос, с подозрением посмотрел на Захара. — Кстати, вы действительно говорите по французски, откуда это у вас?

— Моя невеста уже сказала, что мама у меня настоящая француженка, она из рыцарской династии д, Люссон, — вздернул голову вверх казак. — Отец привез ее в станицу из города Парижа и женился на ней.

Монарх откинулся назад, со вниманием вгляделся в стоявшего перед ним русского казака с тонкими чертами лица и с крупным ртом. В его глазах все сильнее разгоралось понимание того момента, свидетелем которого он стал.

— И снова моя дочь говорит как есть на самом деле, — подал голос профессор. — Я самолично видел документы, которые студент Дарганов сдавал в приемную комиссию Санкт — Петербургского императорского университета.

— Ваше Величество, это чистая правда, — подтвердила и жена хозяина замка, находившаяся рядом с ним. — Наш зять по материнской линии является французским дворянином.

Король заложил руки за спину и продолжал молча всматриваться в жениха Ингрид, черты его лица преображались на глазах. И когда он полностью осмыслил, кто находится перед ним, он снова обернулся к подданному, потерявшему над собой контроль. Все отчетливее на губах монарха проявлялась маска брезгливости. Наконец он кинул мимолетный взгляд в сторону Захара, как бы сравнивая соперников между собой, и обратившись к стоящему посередине зала кавалерийскому офицеру непримиримо свел брови над переносицей:

— Поздно рассуждать о чести, милейший, вы успели втоптать ее в грязь своими поступками. И скажите спасибо мадемуазель Ингрид за то, что она вам, своему другу детства, сохранила жизнь, — монарх вытащил носовой платок, вытер им уголки волевых губ и добавил. — А теперь покиньте этот зал, мы объявляем вас арестованным до особого нашего распоряжения.

Вилен Карлсон со свистом рассек воздух шпагой, лицо его покрылось красными пятнами гнева, сквозь неровные ряды зубов прорвалось змеиное шипение. Весь облик его стал напоминать трусливую гиену с поджатым хвостом и оскаленной пастью, готовую вцепиться в горло хоть собственным сородичам. Даже родная сестра почувствовала это, она быстро попятилась назад и затерялась среди приглашенных. С нескольких сторон к бывшему сопернику Захара уже приближались офицеры из королевской охраны, вид у них был весьма суровый. Но Вилен Карлсон и не думал складывать оружия, он встретил гвардейцев прямыми выпадами, успев проткнуть на одном из них мундир, а второму поранить щеку. Словно потерявший разум, он рвался к своему обидчику, не замечая ничего и никого вокруг. Яростный звон шпаг заполнил зал, заставив гостей прижаться к стенам. Мужчины с раздражением наблюдали за схваткой, видно было, что они отвернулись от проигравшего поединок. Женщины наоборот не скрывали своего страха, с ужасом следя за дерущимися. Король Бернадот с возмущением вздернул светлые брови, на лице его было написано недоумение. Захар повернулся к невесте, заметил с чувством внутреннего успокоения, что в глазах у нее нет и намека на жалость к бывшему ее другу детства. Девушка словно ушла в себя.

Но битва продолжалась недолго, скоро один из гвардейцев сделал ложный бросок, и когда кавалерийский офицер потянулся за ним следом, второй из нападавших тут–же нанес ему укол в область живота. Карлсон выронил шпагу, медленно сложился пополам. Его подхватили под руки и потащили к выходу из зала.

— Я еще вернусь… — вывернув шею, хрипло выкрикнул соперник возле дверей. — Русский казак Дарганов, ты мой враг на всю жизнь…

Обед в доме Даргановых закончился, женщины быстро убрали посуду со стола и каждый занялся своим делом. Панкрат поехал проверять расставленные по берегу Терека посты, прихватив с собой увязавшегося за ним младшего брата Петра. Дарган отправился на хозяйственный двор, прилаживать недавно купленную сбрую на еще не объезженного кабардинца. Он вывел полутора годовалого жеребца на просторный баз, накинув длинный аркан на шею, принялся гонять его по кругу. И чем дольше длилось обучение, тем ярче возникали в его голове слова Софьюшки о жизненно необходимых подсказках сыновьям и дочерям. То ли об этом невольно напоминал игривый скакун, вымахавший в добрую лошадь, но не набравший еще нужного разумения, то ли мысли вызывало высказывание опять же супруги о бое под Гудермесской. Но чем дольше полковник занимался с норовистым конем, тем сильнее у него в груди разрасталась тревога за младшего сына. А поздним вечером, когда Панкрата с Петром не оказалось дома вовремя, он вскочил на лошадь и сам поехал им навстречу. Атаман застал обоих сыновей на кордоне, мирно беседующими с секретчиками.